Джеки Д`Алессандро - Символ любви
— Конечно, но…
— Эндрю и Натан почти самостоятельные и скоро станут взрослыми юношами, и Келли далеко не дитя. — Он обхватил Хейли за плечи. — Иными словами, то, что три года назад меня испугало и оттолкнуло, больше не пугает и не отталкивает.
Хейли смотрела на него пустыми глазами.
— Что вы говорите?
— Выходите за меня замуж.
Ее взгляд выразил крайнее недоумение.
Джереми крепче сжал ее плечи и привлек к себе. Наклонившись, он несколько раз осторожно и целомудренно поцеловал ее в губы, но тут же отступил. Потом робко усмехнулся:
— Я вижу, вы удивлены.
— Вы меня просто потрясли, — проговорила она, обретя дар речи.
— Но надеюсь, не рассердил?
— Нет, я не сержусь, — осторожно сказала она, пытаясь собраться с мыслями. — Да, я потрясена.
Джереми взял ее холодные ладони и крепко сжал в своих руках.
— Вы всегда были мне дороги, Хейли, вы знаете, что это так. — Он поднес ее пальцы к губам и пылко поцеловал их. — Но только после своего отъезда я понял, какая вы замечательная, какая редкая женщина. Честная, прямая и заботливая. — Он обнял ее и привлек к себе. — И целомудренная.
Лицо Хейли вспыхнуло. Целомудренная… Закрыв глаза, она постаралась удержаться то ли от смеха, то 279
ли от рыдания. Господи, какая ирония! Три года назад она многое отдала бы, чтобы услышать от Джереми эти слова. Но теперь поздно. Поздно…
Ему нужна невинная девушка, честная и целомудренная. Он думает, что она именно такова. Но это, увы, не так. Ее первая брачная ночь будет иметь весьма сомнительный исход — исход, который навлечет на них обоих унижение и стыд. Разумеется, даже и думать нечего о Джереми. Кроме того, нельзя забыть о ее тайном тождестве с X. Триппом. Узнав об этом, Джереми не только будет скандализован — ему придется расстаться со своим убеждением, что она вообще честный человек.
Высвободившись из его объятий, она сказала:
— Джереми, я…
Он ласково положил палец ей на губы, призывая к молчанию.
— Не отвечайте мне прямо сейчас. — Он как-то скорбно улыбнулся. — В особенности если ответом будет «нет». Подумайте, Хейли. Мы просто созданы друг для друга. — Он коснулся ее щеки. — Я так хочу заботиться о вас.
Хейли закрыла глаза и глубоко вздохнула. Кто-то будет о ней заботиться. «Господи, как чудесно это звучит. Я так долго заботилась о стольких людях. Каково это — когда кто-то заботится о тебе?»
— Обещайте, что серьезно подумаете, — повторил он. Могла ли она не думать об этом? Предложение Джереми звучало так соблазнительно; такую возможность нельзя взять и немедленно отвергнуть. Да, он оставил ее три года назад, и ей было больно, но она отчасти понимала, почему он так решил. Пусть она его не любит — но он ей симпатичен, и они прекрасно ладят. «И потом — кто-то будет заботиться обо мне». Хейли кивнула:
— Обещаю подумать.
Снова притянув ее к себе, Джереми нежно поцеловал ее в щеку, а потом в губы. Хейли так хотелось что-то почувствовать, хоть что-нибудь, когда он прикоснулся к ней губами, но, увы, она не почувствовала ничего.
Ее охватило отчаяние, ей страшно захотелось ощутить волнение в объятиях того, кто намерен провести с ней всю жизнь. Обняв его за шею, она провела рукой по его густым белокурым волосам.
— Поцелуйте меня, — шепнула она.
В его глазах мелькнуло удивление, но он положил руки на ее талию и несколько раз несмело поцеловал.
— Наверное, нам лучше остановиться, — сказал он дрожащим голосом, отступая от нее.
— Да, — согласилась Хейли, скрывая свое разочарование.
— Можно мне зайти к вам завтра?
— Завтра? — рассеянно повторила она. — Завтра мы празднуем день рождения Келли, но, конечно, вы можете прийти. Отпразднуем вместе.
Он запечатлел нежный поцелуй на ее руке.
— До завтра, дорогая.
Едва он скрылся из виду, как Хейли упала на ближайшую скамью и поднесла пальцы к губам. Поцелуй Стивена заставлял ее задыхаться и наполнял страстью, а поцелуй Джереми вызвал только разочарование и скуку.
Тяжело вздохнув от отвращения к самой себе, Хейли закрыла лицо руками. К чему сравнивать Джереми со Стивеном — ведь тот Стивен, которого она полюбила, в действительности не существовал. Джереми же был реален. И она ему дорога. Он хочет жениться на ней. Будет заботиться о ней.
«Что мне делать, о Господи?»
Глава 29
— Что за важное дело заставило вас притащить меня сюда? — спросил Стивен, входя в кабинет Джастина.
— Как приятно видеть, что вы уже встали с постели в вышли из дома, — заметил Джастин.
— Вы просто не оставили мне выбора. — Налив себе полный бокал бренди, Стивен остановился перед Джастином. — Я еще раз спрашиваю: что вам нужно, черт побери?
Джастин покачал головой:
— Ой-ой-ой. Мы сегодня не в духе.
— Да, мы сегодня не в духе. У нас чудовищно болит голова, нам нужно просмотреть гору корреспонденции, и у нас совершенно нет времени на светские беседы.
— Жаль, — сказал Джастин без всякого намека на сочувствие. — А я-то подумал, что вы будете рады выйти из дома. Вы уже целую неделю торчите у себя безвылазно. Моя прислуга утверждает, что вы несколько дней не ложились в постель.
— Откуда ваша прислуга знает, что делается у меня дома?
— Одна из служанок в вашей кухне — родственница камеристки Виктории.
Стивен осушил полстакана.
— Я в восторге.
— Кто-то должен же снабжать нас информацией, — невозмутимо заметил Джастин. — Вы теперь не очень-то общительны.
— А мне нечего сообщить вам. Я работал. Три дня до этого я лежал в постели. Если вы помните, в меня стреляли. Так вы соизволите объяснить, зачем вы настаивали на моем визите?
— Я не настаивал…
— Настаивали, — произнес Стивен с ударением, сердито сверкнув глазами, — и говорили при этом, что имеете сказать мне нечто чрезвычайно важное.
— Сядьте, Стивен.
— У меня нет ни малейшего желания садиться! — заорал Стивен. — Говорите, что хотели сказать, и позвольте мне уйти. — Хорошо. Речь идет о Хейли.
Стивен замер, рука со стаканом застыла на полпути ко | рту. Изображая полное спокойствие, он спросил: — Вот как?
Джастин протянул ему конверт:
— Это принесли сюда сегодня утром. Оно адресовано вам на мой адрес. Принесший письмо сказал, что его дала ему некая мисс Олбрайт из Холстеда.
Стивен отставил стакан и взял конверт. Все в нем напряглось. Ему страстно хотелось прочесть, что пишет Хейли, и в то же время он боялся ее слов, конечно же, исполненных презрения. Вполне обоснованного. Джастин направился к двери.
— Должен вам сообщить, что только долголетняя привычка вести себя как должно джентльмену не позволила мне распечатать письмо. Я оставляю вас, но скоро вернусь. Не думайте уйти до моего возвращения. И, сказав это, Джастин вышел.
